– Отвяжи мне хвост! Хвост отвяжите! Помогу!

Бессвязно орущий орк вбивал в воду что-то крупное и бьющееся. Кричащая Йорка, бросив оружие, пыталась отодрать от шеи корчащегося зомби длинные плети свисающих с потолка лап, не замечая, что к ней тянутся такие же.

– Учил ведь – прохрипел я, перезаряжая игстрел – Учил же!

Стрекот игл. Перезарядить. В ноге разгорается настоящее пламя. Я ее уже не чувствую, там просто сгусток боли. Веду стволом игстрела по стенам и потолку. Стреляю раз за разом. На меня падает гребаный блин, сверху наваливается Йорка, прижимая тварь к моей груди и начиная наносить частые удары шилом, непрестанно при этом крича:

– Сука! Сука! Сука! Сука!

Я чувствую, как острие ее шила бьет по защитным пластинам, проходя сквозь корчащуюся и пищащую тварь. Вытянув шею, стреляю по своду над Хваном, успевая пробить несколько дыр в тянущейся к нему твари. Игстрел сдох. Выронив его, перезаряжая «свинку», сбрасывая с себя гоблиншу и подыхающего монстра, стреляю в спину Рэка облепленного огромным почти черным блином. От попадания игл блин выгибается в обратную сторону, со свистом рвет воздух тоненькими лапами, в его центральной части проявляется рельефная злобная харя – в нее я и метаю нож, угодив точно в лоб. Повернувшийся Рэк впечатывается спиной в стену, елозит по ней, одновременно полосуя ножом облепившие его ноги протянувшиеся из воды лапы.

Кричит Йорка. Кричит страшно. Изогнувшись, падает в воду. Из шеи льет кровь. С диким воплем Баск сдирает с потолка живое полотнище, сгибая его, прижимая к себе и втыкая в него нож раз за разом.

– Дерьмо…

Перевалившись на живот, я на локтях ползу к дергающейся Йорке, помогая себе одной ногой. Вторую уже не чувствую. Добравшись, сдираю с ее шеи разодранный защитный воротник, зажимаю глубокую рану ладонью. Выдернув из поясной сумки моток клейкой ленты заматываю шею вместе со своей ладонью. Сделав пару мотков, выворачиваю ладонь, прижимаю уже сверху и продолжаю наматывать. Артерия вроде цела. Но полоснуло глубоко. И яд… гребаный яд в ране что так близко к мозгу и сердцу. Залив все огромным тюбиком клея, поворачиваюсь и осматриваюсь.

Сука…

Нас будто ураган потрепал.

Ранения у всех без исключения. Хуже всего Рэку, хотя он довольно лыбится, не обращая внимания на исполосовавшие харю шрамы. Еще не осознал дебил…

– Я слышу! – просипел подползший на четвереньках зомби, отпихивая меня от Йорки – Там откуда мы пришли – слышатся такие же сучьи писки. Йорка! Жива?!

– Не тряси ее! – оттолкнув его от затихшей девушки, кричу – Рэк! Мой рюкзак! Антидоты!

– Какие?!

– Все! Себе коли первому! Живо!

– Понял!

Перед глазами черные пятна. Слабость. Подбежавший орк пихает в рот таблетки. Каждому по очереди. Горстью, не разбирая. Яростно жуя, растирая горечь между зубами, с натугой привстаю, ударяю себя по безвольной ноге. Давай! Давай! Нога неохотно покоряется, сгибается и я поднимаюсь. Нагнувшись, выуживаю из воды оружие. Перезаряжаю «свинку», бесполезный игстрел забрасываю за спину, потускневший фонарь запихиваю под ремень.

– Хван… где твой гребаный соленый свет?

– Чуть дальше! Прямо, прямо и налево. Там увидите! Слушай… видно не судьба – бросайте меня! Я серьезно! У вас двое лежат!

– Заткнись – сиплю я, нагибаясь теперь за Баском. Пальцы скользят по крови. Все же я ошибся – Баску досталось сильней всех. Подхватив его, тащу к Хвану, с хрипом забрасываю на его ороговелую спину. Повернувшись, получаю пощечину – Рэк забрасывает к зомби Йорку, и ее безвольная ладонь съездила мне по лицу. Сразу стал бодрее. Залепив себе оплеуху, схватился за лямку.

– Налегли!

– Бросьте меня! Там ведь просто какой-то свет! Я не знаю, что там! – прогундел Хван.

Мы с Рэком не слушаем. Мы тащим, наступая на податливая плоские тела.

Укол. Еще один.

Дернувшись, я гляжу на грудь, прислушиваясь к ощущениям и, широко ухмыльнувшись, с утроенной силой налегаю на лямку.

– Вперед, гоблины! Вперед! – хриплю сквозь зубы.

Рядом столь же радостно ухмыляющийся орк с располосованной рожей бодро налегает на лямку.

– Сучьи аптечки! Вот это сила! – ревет он.

– Это сила – соглашаюсь я.

– Сука! – крик Йорки полон злобы и боли – С-сука! Больно то как! О дерьмо! За нами что-то сверкает…

– Держи Баска чтоб не сполз! – крикнул я, налегая на лямку – И стреляй если есть чем!

– Нечем! Давайте быстрей! Баск! Очнись!

– Здесь налево!

Круто свернув, мы ввалились в куда более широкий и куда более приземистый коридор. Но все как в тумане. Я не вижу детали. Все размыто. Но я вижу его – сияющий впереди яркий свет. И стремлюсь к нему изо всех сил, хрипло подбадривая орка и хохочу над руганью осипшей Йорки. Укол. Еще укол. Похоже антидоты нихрена не действуют. Но аптечка старается. Если не излечить, то хотя бы отсрочить конец.

Вперед! Вперед!

Свет становится шире. Под ногами плеск воды. Зрение исчезает.

Раздавшийся чужой голос был звучал с удивлением, страхом и… состраданием…

– Люди?

– Мы гоблины – ответил я, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь сгустившийся в глазах серый туман – Гоблины… О дерьмо…

Ноги подгибаются, и я падаю ничком. Голова плюхается в мокрый и соленый свет – приятная горечь наполняет мой рот, жжет глаза и раны. Слышу плеск. Чьи-то сильные руки подхватывают меня. Новый укол в шею. Укоризненный голос мягко журит:

– Как можно не лечить яд шевров! Ты уже бурый как моя пятка!

– И нас уколите! – закричала где-то далеко-далеко Йорка – И нас тоже, дедушка!

– А это кто с вами?

– Я Хван!

– Нехорошая какая штука… я так думаю – надо здесь бросить.

– Никто никого не бросит – произношу я, поднимаясь на четвереньки. Хотел сказать что-то еще, но подкатившая ко рту рвота выплеснулась фонтаном, улетая прямо в свет – Ур-р-р-г…

– Мы вместе! – поддержал меня Рэк – Вместе!

– Я так думаю – дураки вы.

– А вот тут даже и не спорю – отвечаю я, снова падая и переворачиваясь на спину – Даже и не спорю… мы те еще дебилы… не знаю кто ты. Но сюда идут твари… Помоги-ка мне подняться.

– Лежи спокойно и не мешай – рассудительно возражает голос, и я чувствую, как под ремни на груди пропихивают веревку, что скользит по моей щеке – Надо немного и отдыхать… Эй там! Поднимайте!

Рывок. Меня поднимает над водой.

– Хвана заберите тоже! Он наш! Наш!

– Я их! Меня тоже!

– Я так думаю – мы всех заберем.

Наверху лязгает, слышится звон и стук какого-то механизма, крутясь на веревке, я медленно поднимаюсь навстречу яркому свету. Сознание угасает… возвращается… угасает… надоедливый тонкий писк в ушах становится нестерпимо громким. Под лобной костью кто-то начал деловито сверлить и стучать, пробиваясь наружу.

– Рэк!

– Тут! Сука у меня в паху что-то кровоточит… если задели самое ценное, то…

– Йорка!

– Я под тобой. Баск со мной. Держу его… держу крепко… он дышит…

– Хван?

– Вроде обвязывают и меня! Спасибо, Оди! Спасибо тебе!

– Ладно – расслабляюсь я – Хрен с вами – теперь можно и отрубиться.

Уронив руки, я закрываю глаза и позволяю себе расслабиться. Будто только это и ждав свет становится еще ярче, заливая меня слепящей белой волной…

Ну и выматывающий же сегодня денек…

Пару минут повишу и надо подниматься, двигаться дальше.

Первым делом надо выяснить кто и куда нас поднимает. А потом… потом…

Сеть трупов нестабильна… гребаная сеть трупов не…

Дем Михайлов

Низший 5

Глава первая

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Едва слышный трескучий звук проник сквозь стену яранги и разбудил меня.

Тук-тук… тук-тук…

Улыбнувшись в темноте, мягко убрал с мокрой от ночного пота груди женскую руку и осторожно поднялся с меховой постели. Нащупав одежду, неспешно оделся, выполз из теплой иоронги, не забыв запахнуть полог. Поежившись, глянул на едва теплящийся костерок в центре шатра и вышел наружу. Протяжно зевая, закрыл косоватую дощатую дверь и, обойдя обложенную камнями ярангу, уселся у еще одного желто-синего костра. Мирно посвистывал закипающий чайник на треножнике, с едва слышным гудением вырывался из почти скрытых в земле сопел горящий газ. Сидящий на вытертой от старости белой оленьей шкуре старый Гыргол, не обратив на меня внимания, продолжил свое занятие.