Но это ладно…

А вот с чего зомби прыгает по классикам на одной ножке?

Склонив голову, по классикам медленно прыгала молодая безрукая девица с побуревшей и покрытой наростами кожей. Склонив голову, она вроде как что-то бормотала и прыгала, прыгала, прыгала с одной цифры на другую, сбивалась, возвращалась, долго скользя взглядом по клеткам, выбирала откуда начать, для чего-то подпинывала гремящий череп.

Я кивнул Рэк.

Несколькими огромными прыжками оказавшись рядом с попрыгуньей, орк с размаху опустил заранее занесенный пожарный топор на башку зомби, успев посочувствовать:

– Не расстраивайся.

Шмяк. Шмяк. И еще раз шмяк.

Отрубив сплющенную голову, орк вернулся. А я с интересом спросил у пространства:

– А какого хера?

– Замуровали… – с горечью отозвался мне выдвинувшийся из бетона стальной столбик – Сука Бруха, чтоб ей ее сова в жопе гнездо свила!

– Угу… – кивнул я – И давно сидишь, сурвер?

– Поможете?

– Готовь персики и подробную горестную повесть – ответил я – Рэк, Хван. Вытащите бревно и не шумите. Остальным – к той веселой горке политой кровью. Не расслабляться. Хозяин дома шизанутого… что это за бред? Горки, лесенки…

– Классики – подхватил столбик – Ну как… маскировка тайного объекта… типа детская площадка. А на самом деле – защищенное укрытие для долгосрочного одиночного пребывания… и все такое…

Крякнув, я уселся на качели, положил игстрел на колени и качнулся, глядя на возню орка и гниды.

Качели…

А что… не соврали. Прямо Зомбилэнд – кровь, дерьмо и аттракционы…

С треском бревно подалось и, хрустнув еще разок, откатилось в сторону. Из столбика донесся протяжный облегченный стон-вздох.

– Ты когда жену трахаешь – микрофон вырубай – посоветовал я – Может тебя от зависти к твоей бурной сексуальной жизни замуровали?

– Дерьмовая политика! Дерьмовая жизнь! Сука Бруха! Сучьи герои-жополизы! – взорвался столбик яростным старческим стаккато…

Стаккато… что еще сука стаккато? Что за слова лезут мне в голову, хотя я давно не принимаю мемвас и лишь поглаживаю кармашек штанов с заветным пакетиком. Столбик тем временем продолжал изливать душу:

– Дерьмовые переговоры! Дерьмовая зависть! Дерьмово стертая память – стирали бы уж так, чтобы сука вообще ничего не помнить! Но нет! Вот все стерли – а чувство злобы осталось… как так-то?! Ненавижу старую суку Бруху – а она люто ненавидит меня и строит козни! Но оба не знаем почему!

– Где персики, старче? А то зомби скоро наползут. И что с заданием?

– Да-да… Выход разблокирован. Подтверждаю, признаю, одобряю. Сука!

Задание выполнено.

– И не побоялись же вы против крутых героев пойти… самые отмороженные что ли? Вас же в порошок сотрут.

– Кто? – занервничал Тарлос, шагнув к столбику – Че за дерьмовая подстава?! А?! Кому мы путь перешли?!

– Заткнись – велел я.

Перепуганный красавчик меня не услышал.

– Дерьмо какое! Я на такое не подписывался! Получается мы тебя тут освободили – а в Угольке нас за это на раскаленный член насадят?

– Уйми фантазию! – рявкнул Рэк, нанося короткий удар кулачищем точно в левое ухо.

Это больно.

Это очень больно. Это острая пронзающая игла мечущаяся в черепе, звон везде и повсюду, желание оторвать себе уши и… Выгнувшись и снова согнувшись, обхватив голову, Тарлос затанцевал, смешно кружась между горок и лесенок. Дотанцевав до бревна, он запнулся, упал, ударившись башкой о лесенку и облегченно затих.

– Насчет зомби не бойтесь – нет вокруг никого. В моей зоне точно нет. Хотя безрукую зря пришибли – я к ней уже привык. И жрачки у ней где-то неподалеку хватало – уйдет бывает на часок, но всегда возвращается и снова прыгает, кровь с губ о плечо вытирая… и Дульсинея моя привыкла к ней.

– Вылазь – напомнил я – И персики тащи. Заодно поведаешь о тех, кому мы вдруг дорогу перешли.

– Так я собираюсь! Можешь не торопить – у меня таймер тикает. Если не успею вручить условленную награду – мне жопа. Система наложит санкции суровые.

– А что ты матерью ее не называешь? Здесь это модно…

– Пошла она в жопу!

Фыркнув, я убрался с качелей – моя место заняла улыбающаяся израненной харей Сексора – и залез повыше на изогнутую больной срущей собачкой горку, где и уселся на ступеньках, не забывая крутить башкой по сторонам. Мало ли что сказал влюбленный в резиновую Дульсинею старпер…

– Баланс проверил?

– Секунду.

Пощелкав меню, убедился, что на счет упала целая крона.

Баланс: 48.

– Все. Пояс смертника защелкнул, карабин прикрепил. Выхожу.

– А не боишься, что мы тебя грохнем? – с интересом спросил я – Ведь мы отмороженные…

– А у меня выбора ноль, гоблин Оди. Жратвы и лекарств не осталось. Воды полно, но на одной воде…

– Поэтому из награды только персики?

– Или ананасы! Выбор я все же дал. Хотя у меня осталось всего десять банок – и все фруктовые. Дерьмо! Ведь как назло ананасы и персики ненавижу! А вишню и абрикосы давно сожрал…

– А почему консервов побольше в награду не пихнул? Четыре банки – звучит лучше, чем две. Шесть банок – еще лучше.

– Побоялся – признался чем-то там звякающий сурвер.

– Чего?

– И сейчас боюсь.

– Чего?

– Поднимусь, вручу торжественно жидкую во всех смыслах награду. Спущусь, радостно ладошки потирая. А вы опять бревно навалите и заклините… чем я тогда буду расплачиваться? Дерьмо! Ушли мои ребятушки в Кронтаун гребаный… ушли… и вот результат – воспряла падла Бруха!

– Ребятушки? Ты никак про сквад геройский?

– А про кого ж еще? Про них. Годы со мной работали – основное ядро у них не менялось. Но все им мечталось в сучьи Земли Завета проникнуть. Сделали мне последнюю доставку и ушли. И вот чем все для меня закончилось. Так мне бояться?

– Бревна? Не – лениво ответил я – Слушай, ты ведь в лифте выедешь?

– А что?

– У тебя там подзарядить пушку никак? Нигде дырки энергодающей нету?

– Это легко! И с радостью! Так правда, что ли не слышали о объявленном игноре старого сурвера Джона Доуса и что мол если кто задание от него примет, то быть их жопам порванным. Бойкот такой… а проще говоря – подыхать меня оставили.

– Слышать не слышал.

– Слышала! – подняла лапу Кошка Сексора – Мяур-р! Говорили что-то герои в ресторанчике на платформе. Бойкот Джона Доуса. Проклятье старой болотной ведьмы Брухи. Смерть жопам тех, кто рискнет помочь.

– Оно! – возопил в ярости столбик – Оно самое!

– Но ведь задания системы обязательные – заметил я – Если твое задание уйдет скваду – те обязаны выполнить.

– Хрен! Шли в отказ! Ломали цепочку успешных заданий, себя прогресса лишали – но все равно шли в отказ. А потом, когда я сожрал всю награду и она стала ниже номинальной, мое задание в основной лист попадать перестало.

– И большая награда раньше была?! – жадно щелкнул жвалами призм – А? А? Сколько?!

– Двадцать банок. Пятнадцать. Двенадцать… мне же ж тоже что-то жрать надо было!

– Двадцать банок сладких персиков – проскрежетал богомол и рубанул со звоном горку – Двадцать!

– Уймите его!

– Вылазь уже – рыкнул я на столбик – Ясно же что давно уже собрался, но тянешь до последнего! Не тронем мы тебя, старый сурвер Джон Доус. Но если ты еще чуть посидишь там, вытрахивая мне мозг своими старперскими слезливыми жалобами, я просто уведу отсюда сквад. И расхлебывайся дальше сам.

Секунда… другая… и тихий голос:

– Выхожу.

Хрустнула и разошлась корка грязи, покрывавшая центр площадки. Центр пятна начал стремительно подниматься – из площадки вырастал стальной блестящий цилиндр.

Наконец-то мы увидим одного из легендарных сурверов Зомбилэнда, о которых все вокруг говорят с торжественным придыханием и похрюкиванием…

Глава пятая

Без театральщины не обошлось. Причем без театральщины дешевой и потому, как каждая дешевка, громкой, пафосной и отвратной.

Едва стальной цилиндр подъемника вырос из железобетона полностью, в его основании мигнуло несколько желтых и красных огней. Следом из невидимых отверстий с шипением ударил синеватый густой дым, что медленным облаком чуть растекся и начал величественно подниматься к небу. В ноздри ударил запах озона, электрическое потрескивание где-то поблизости добавляло ощущение чего-то этакого… хрен его пойми, чего именно «этакого» – но добавляло. Мне лично показалось, что приближается гроза с громами и молниями – наверное таков и был задуманный эффект. Пусть впечатлятся жалкие гоблины великим явлением бваны сурвера! Пусть падут ниц и поцелуют стальной могучий член поднявший из бетона. И выйдет сурвер… и дарует папуасам яркие безделушки…