– Верю. Начинай искать.

– Дашь ключевые слова?

– О да – усмехнулся я, вытирая пальцы от оружейной смазки и подаваясь вперед – О да…

– Слушаю.

– Спокойствие. Полное отсутствие криминогенной обстановки. Ноль насильственных смертей среди местного населения. В целом безмятежная счастливая жизнь всех без исключения, включая блох, вшей и глистов.

– Я не могу задать поиск по таким параметрам. Поисковая строка просто не принимает.

– А что она принимает?

– Ну… судя по подсказкам… цветение васильковых, сбор нектара, линька песцовых, брачные игры тюленьих…

– Дерьмо.

– Есть и оно – испражнения медвежьих, изучение экскрементов черных медведей, разнообразие диеты хищников и всеядных…

– Дерьмо.

– Всю эту технику проектировали и использовали не для полицейских целей, гоблин. Это что-то вроде уголка юного натуралиста.

– Дерьмо! Зови обратно Баска. Напрягайте мозги, соски и жопы – но найдите способ выйти на нужную мне инфу!

– Обходной ассоциативный путь? – задумалась Джоранн – Цепочка последовательных доступных запросов… Хм… но какие главные слова?

– Призм. Смерть.

– Так себе подборка…

– Стоп. Изнасилование – это ведь тоже сек, правильно?

– Это ублюдочное действо заслуживающие медленной мучительной агонии! – прошипела Джоранн, остановившаяся у выхода в коридора – Сначала ублюдку надо кольцами нарезать его гребаный склизкий…

– Эй!

– Да?

– Изнасилование – это секс?

– Технически – да.

– Погоди с Баском. Вбей секс. Первый последовательный запрос.

– А второй?

– Смерть.

– Принято. Пояснишь?

– Мы ищем теневые организации – ответил я, выгребая содержимое поясной сумки и протирая ее изнутри и снаружи влажной салфеткой – Они прячутся. Скрываются от взглядов героев и системы. Но при этом они остаются большими серьезными организациями. Что главное в любой организации, что считает себя серьезной?

– Хм… прибыльность, дисциплинированность, строгая иерархия, порядок на всех личных территориях, устроенный быт сотрудников, места для комфортного отдыха для элиты… я, кажется, поняла. Поэтому ты начал с таких запросов как «спокойствие», «порядок», «отсутствие криминогенной обстановки»… Любая банда будет поддерживать железный порядок на своих территориях. Никаких убийств, никаких изнасилований… стоп! А почему тогда ты сделал запрос про изнасилование? Вернее про секс…

– Для системы изнасилование и секс могут оказаться равнозначны – пожал я плечами – Трахаются же.

Безмолвно оскалившись, Джоранн кивнула:

– Хрен с ним. Хотя равнозначного здесь ноль. И зачем такой запрос? Изнасилований на территории банд не будет.

– Не должно быть – поправил я – Вот только далеко не все могут удержать свою натуру.

– Кто-то из бандитов не выдержит и все же трахнет толстосисую и толстозадую крестьянку?

– Как один из вариантов. Но вообще нам подойдет любой чужой секс, был бы он на крае видимости и были бы разбросаны вокруг шмотки.

– Запуталась.

– Никто не будет – ну кроме извратов – специально трахаться прямо под электронными глазами системы. Бандиты – тем более. Они должны знать сумрачные зоны, должны жить в этих зонах, вообще никогда не «всплывая» в светлых областях. Но любой член банды всегда живет на острие. Он всегда в стрессе. Ведь убить могут в любой момент, плюс работенка кровавая и нервная. Есть немало способов успокоить нервы и сбросить напряжение.

– Медитация – кивнула рыжая – Травяные отвары, мягкие медицинские средства, осознанная беседа с самим собой, созерцание природных красот…

– Бухло, наркота и трах – дополнил я – И именно во время попытки изнасилования женщины сделают все, чтобы успеть добраться до просматриваемой системой области. Даже если это слепая паника – все равно жертва куда-то бежит, спасаясь от погони. Есть шанс, что она выскочит аккурат в зону обзора глазастого пинка.

– А бухие преследователи уже будут не в том состоянии ума, чтобы думать о наблюдении – правильно поняла меня рыжая – Они начнут трахать там, где поймали и повалили. Ублюдки.

– Начинай поиск.

– Секс… мы ищем гребанный секс во всех его красивых природных и отвратных гоблинских проявлениях…

– Порно? – заинтересованно сунулся в зал Рэк – Могу помочь…

– Делом займись! – рыкнул я и крайне огорченный орк утопал.

– А причем здесь шмотки? – уточнила погрузившаяся в работу Джоранн – Которые разбросанные вокруг сношающихся тел.

– По одежде и наличию оружия есть шанс понять кто есть кто. Чья волосатая не подтёртая жопа дергается в фокусе камеры? В чьи недра мы заглядываем с неудобного ракурса? Крестьянин? Бандит?

– В насколько уродливом мире мы живем, если система наблюдения отказывается искать преступления, но при этом радостно готова подогнать нам сцены влажного траха во всех его видах и фантазиях?

– Ищи секс, Джоранн. И найди его побольше. Как зацепимся за что-то интересное – сузим область.

– Ищу…

– Дерьмо!

– Сегодня ты в ударе – фыркнула рыжая – Что?

– Знаешь, что мне сказал оператор черного экза, перед тем как я отрубил ему вторую руку?

– Что?

– Он сказал – да похер.

– Мужик. Хотя руку могут и пришить.

– А потом он добавил с легкой такой небрежной грустью, глядя на опускающийся дрон системы – вот сука я и отжил свое.

– Ну… что-то ядовитое вшито в тело. Азбука.

– Азбука – согласился я – Он умер на моих глазах еще до того, как перед ним открылись стальные створки медблока.

– Его выбор – дернула плечом Джоранн – Если тебе скучно, лид – закинься чем-нибудь и не мешай.

Открыв было рот, я секунду подумал, закрыл пасть обратно и поудобней устроился в кресле. Я гоблин понятливый. Могу и помолчать.

Глава девятая

Секс.

Желание секса.

Жажда траха.

Похоть, что многократно усилена наркотой, бухлом. Похоть, что распаляется многократно, когда на налитые кровью глаза попадается симпотная принарядившаяся бабенка с пугливой, но милой улыбкой.

Именно в таких случаях, позднее, на следующее утро, состоявшийся насильник, очухавшись, пытается оправдать себя только одним – да она сама виновата! Оделась как шлюха! Накрасилась как проститутка! И она мне улыбнулась! Это же был сука намек – трахни меня! И я трахнул! А чего она хотела, выставляя напоказ сиськи и жопу! Сама виновата! Она мне улыбнулась мимоходом, спеша к ждущим дома детишкам – а я догнал и трахнул силой.

Прямо настоящая песня, где главный герой ни в чем не виноват.

Именно такую историю про простую крестьянскую девку и залетного улыбчивого молодца рассказал мне хлюпающий разбитым носом староста небольшой деревушки, куда мы прибыли малым составом. Багги доставила нас сюда за семь часов стремительной и порой тряской дороги. Сначала она перла нас по Тропе, затем по узкой дороге, следом по еще более узким дорожкам и тропкам, продираясь через ломкий кустарник и распугивая всякую живность.

И вот мы здесь вместе с рассветом – в аккуратной небольшой деревушке Вентира, заселенной не менее аккуратными улыбчивыми жителями.

И вот я, толком не выспавшийся, стою рядом со старостой, что старательно и неумело пытается напихать мне в мозги дерьма. Я улыбаюсь, я слушаю, а староста, думая, что источаемое им словесное дерьмо меня хоть в чем-то убедило, продолжает рассказывать сказки о том, как шел мимо никому неизвестный негодник, что засмотрелся на небесные красоты, споткнулся и упал членом на отдыхающую на обочине здешнюю девушку. Все случилось не совсем по обоюдному желанию, но что уж поделать. Надо забыть и жить дальше, каждый день благодаря судьбу за тихое ласковое счастье…

К концу его речи я начал потихоньку смещаться в сторону бревенчатого сарая и, едва мы оказались за потемневшим углом, я врезал старосте поддых как только он сказал слово «счастье». Следом добавил несколько ударов ногами, стараясь переломать ребра. Каждый имеет право быть трусом. Это его выбор как личности. Но этот выбор у тебя исчезает, как только ты становишься лидером – с этих пор быть трусом ты права не имеешь. А староста Вентиры был гребаным жалким трусом, что предпочел закрыть глаза на жестокое изнасилование молоденькой совсем девушки. А следом он оказался настолько глуп, чтобы врать мне.