– В работе – ответил я – Только вот закончили.

– Ого. Вы сегодня еще и работали. Я-то как увидела здесь, подумала, что празднуете победу в бою. А тут вон как. Да вы трудяги. Ладно, не буду мешать.

– Есть минутка? Пару вопросов бы задать. Общеобразовательных.

– Разве что минутка – ослепительно улыбнулась кареглазая – Я тут кое-кого жду… ну ты понимаешь…

– Я быстрый парень – заверил я ее.

– Пошли.

– Ты отличаешься от них как плукс от червя – сообщила мне она, едва мы опустились на соседний стенной выступ.

– Думаешь?

– Чувствуется. Прет от тебя этаким… а от них нет.

– Это пока – улыбнулся я.

– Думаешь? Стоит ли время тратить, убийца львов?

– Не понимаю, о чем ты.

– И сегодня про тебя опять слушки ползли удивительные. Слушай… хочешь переговорю насчет тебя с парой наших бригадных?

– С Морисом, например? – проявил я осведомленность.

– О… знакомы?

– Бурлачили на него – усмехнулся я – Спасибо, двести… как к тебе лучше обращаться?

– Энгри.

– Энгри – чуть удивленно кивнул я – Еще раз приятно познакомиться. Я Оди. Приветствую со всеми церемониями. Можно спрашивать? А то минутка тикает…

– Давай.

– Где качаешься? Что пьешь и ешь?

– Решил набрать форму?

– Верно.

– Туда тебя не пустят – в нашу бригадную качалку. Она в одной из наших «игл».

– Грустно… питаешься чем?

– Тут стандартно. Шесть раз в день пищевые брикеты, изотоники, хотя бы два раза в неделю ем мясо – больше вареное. Ну и раз в неделю покупаю особые инъекции.

– Какие?

– Тут нужен статус. Как получишь – система сама предложит.

– И что за статус?

– Минималка – боевой полурослик. Но не кадет. Солдат. Сам понимаешь – система заботится о тех, кто выполняет самые опасные задания.

– Ясно. И что за инъекция? Массу дает?

– Нет. Разве что немного. Это не стероиды. Но действие в чем-то схоже. Повышается выносливость, сила, быстрее восстановление после тренировок. Система сама пояснит, когда предложит. Я советую.

– Спасибо.

– Еще что?

– Мясо здесь дорогое?

– В среднем… Обычный ростбиф из серого плукса обойдется в двадцатку. Вкусно. И гарантия нашей бригады.

Вот это цены… сюда нувориши одни ходят?

– Можно за десятку получить порцию костей с неплохими кусками мяса. Есть что поглодать, вполне хватит, чтобы побаловать вкусовые сосочки.

– Уже приемлемей. А что за гарантия?

– Бригада гарантирует – здесь ты получишь свежее мясо, а не тухлятину. И это будет именно мясо плукса.

– А какие еще варианты? – удивился я.

– Свинина – коротко ответила Энгри.

– Свинина?! Реально? Здесь есть? И почему это плохо?

– В смысле – червятина. Ее свининой называют.

– А? Червятина? Не видел здесь насекомы… стоп! Ох ты… Ты серьезно?

– Более чем. Не вздумай покупать уже разделанное мясо у малознакомых. Да даже у хорошо знакомых разделанное нарезанное мясо не бери – не угадаешь, что за вырезку тебе предлагают. С ляжки плукса или с ягодицы червя…

– Твою мать… – искренне произнес я.

– Поддерживаю. Но такова здешняя сучья жизнь. А черви пропадают частенько. Даже из клуксов. Пропадают бесследно и попробуй потом угадай – сдохли они от голода и их буднично оттащили в медблок на утилизацию, либо же этим обрубкам кто-то заткнул кляпами рты и сумрачными тропами утащил туда, где можно уже не бояться надзора Матери. Хорошо зная дороги и тропки можно незаметно пройти сумрачными путям так, что ни разу не попадаешься на чужие глаза.

– Встречные гоблины, орки?

– Это делается ночью. Пусти впереди разведчика – и проблем не возникнет.

– Это реально? Или домыслы?

– Черви бесследно пропадают. Порой это же случается с зомби. Два раза какая-то несуществующая бригада забирала с перекрестка пяток зомби-доходяг и о них больше никто не слышал. Оди… ты просто не покупай разделанное мясо. Подкопи денег и приди сюда – здесь тебе за десять солов дадут три-четыре мясные кости и наслаждайся себе. Либо, если повезет еще раз убить плукса, поспрашивай, где можно его приготовить – и пожарь себе сам. Хотя проще притащить тушку сюда – за свежак тебе отрежут хороший кусок, пожарят и подадут со всеми почестями. Скажешь мое имя – пожарят как следует.

– Понял. Спасибо. Хм…

– Спрашивай.

– Минута еще тикает?

– Мое вечернее развлечение опаздывает – вздохнула Энгри – Так что спрашивай.

– Червей куда утаскивают? В темное местечко, где можно без помех разделать?

– Не отбить бы аппетит – поморщилась девушка – И чего сразу разделывать? Сам подумай – черви все тощие. Они ведь доходяги, едва выживают. Сначала надо что?

– Что?

– Будь хозяйственным, Оди. Кто купит жилистое мясо? И самому жрать не захочется. Все хотят сладкого жирка. Поэтому украденную скотинку надо сначала откормить.

– Тьфу…

– Ага. Еще хочешь жареного мяса?

– Хочу.

– Так и быть – вздохнула Энгри – Ты необычный и забавный парень. Угощаю…

Подавшись вперед, я успел накрыть ее ладонь своей, не дав поднять руку. Улыбнулся:

– Спасибо. Но нет. Мы заработаем солов – и сами купим себе мяса. И тебя буду рад угостить.

Смерив меня задумчивым взглядом, не спеша освобождать ладонь, Энгри медленно кивнула:

– Верю.

Убрав руку, спросил:

– И где откармливают?

– Тут уже одни слухи. Гоблины болтают – эхо носит. Но вариантов мало. Зловонка, Стылая Клоака. И там и там нет надзора Матери. Там царит вечный сумрак, Оди. Сплошная гребаная сумеречная зона. Там каждый коридор – тропа смерти. И поэтому туда не суются.

– То есть там живут?

– В Зловонке? Еще как живут. Если бульканье в дерьме можно назвать жизнью.

– Гоблины, орки?

– У них свои прозвища. Меткие. На Зловонке – дерьмоеды. Но если встретишься вдруг с кем из них, знай – себя они называют болотниками. Назовешь дерьмоедом – будет драка. А подраться они любят и умеют.

– Ага. Болотники… и почему? Догадки уже есть кое-какие, но…

– Все из старичков знают. Зловонка – бывший рабочий узел Дренажтауна. Вокруг него таких узлов шесть штук. Как лепестки навозного цветка идут кругом вокруг верхнего квартала. По сути – это гребаные сплетения сотен труб. И каждая труба – с дерьмом. Буквально.

– С чьим?

– С эльфийским! – фыркнула Энгри – Что за вопрос? Все дерьмо мира стекается в Дренажтаун.

– Прямо все? – недоверчиво прищурился я.

– Ну ты и гоблин! Выражение просто такое. Хотя может и правдивое. А так – все стоки ведут в Мутноводье и там фильтруются. Раньше и Зловонка исправно давала свою порцию вонючих отходов. Но однажды там случилась очень крупная авария. Лет двадцать назад вроде как. И авария была крайне серьезной. Куча сложнейшего оборудования вышла из строя. Все было так плохо, что Мать решила не тратить время на ремонт и, демонтировав силами гоблинов и орков остатки важной техники, оставила разрушенный узел как есть.

– Так все плохо?

– Я была там однажды. Не внутри. У входа. Но видела перекрученные и раздавленные толстенные трубы, вдавленные и вспученные стены, остовы разбитого оборудования – насосы и все такое. Мать мудра – там нечего было восстанавливать. Всю нагрузку перевели на оставшиеся пять узлов. А шестой… там самотеком продолжает сочиться дерьмо из дыр. Разлилось неглубокое болото – оно медленно стекает в построенный желоб тянущийся в Дренажтаун. Так вот появилась Зловонка. И вот там, как мне чудится, свининку и откармливают перед убоем. В тот единственный раз, когда стояла у входа, прикрывая наших, чудились мне доносящиеся из вонючей темноты жалобные крики… Года три назад боевое звено наткнулось на плывущего по сточному желобу жирного тяжелораненого червя. Они вытащили его. Он вскоре умер у них на руках, истекая говном вперемешку с кровью. И не сумел сказать ни слова – у него был вырезан язык. И выколоты глаза. И отрезаны яйца. О! Вот и мое вечернее развлечение. Освобождай место, гоблин.

– Спасибо – кивнул я, сползая с выступа.