– Значит и с Йорки возьмут – заключил я.

– Утрясем проблему.

– Само собой. Туда глянь-ка.

– На зеленую и бугая рядом? Сюда топают.

– Только на бугая.

– И че? Урыть его? Я могу.

– Не – прищурив глаза, я усмехнулся, всматриваясь к размеренно шагающую к нам пару – Не сможешь. Он тебя уделает секунды за три. Причем если и напряжет мышцы, то только лицевые и ягодичные.

– Прям такой крутой? – орк недовольно сузил глаза, набычился.

– Прям таким и ты должен стать как можно скорее – сказал я – Хотя бы с виду. Опасная злобная могучая мышца. Но башку не брей.

– Да чем в нем такого? Хотя весит под полтораста кило. И рост… ну в росте он мне проигрывает… Да стану я таким! Побольше жрать и убивать. А я уже и начал.

– Так и продолжай – кивнул я – Сгоняй за Баском… Он за тем углом.

– Хнычет за углом?

– Он слишком долго за тем углом. Уже пятую минуту. Если он кого-то там уже прибил или добивает – живо тащи злого зомби сюда.

– Сделаю.

Громила утопал. Но его место тут же занял второй громила. Настоящий громила. Гора резких и сильных сухих мышц, запакованных в облегающий прозрачный дождевик, затененный только в области паха. И то не сильно. С расстояния в пару шагов уже становится ясно, что под дождевиком громила абсолютно наг. На правом запястье закреплены средней длины ножны, видна черная рукоять ножа. Левша? На лице, голове и теле ни следа растительности. Ниже приглядываться не стал.

– Не дергайся – прогудел лысый – И не бойся.

– А чего мне бояться? – искренне удивился я – Того, что тебе по голым яйцам сквозняком тянет? Да срать я хотел на здоровье твоего скукоженного небольшого богатства. Я тебе вход в медблок загораживаю? Курсы по увеличению вот-вот начнутся?

Прыснув, зеленоволосая вскинула руку, останавливая качнувшегося вперед громилу. Тихо сказала:

– Сам виноват, Брэн. Считаешь, что все боятся вида твоих накаченных сисек? Отойди.

– Нимфа приказала приглядывать за тобой.

– За мной приглядывает гоблин Оди – девушка мило улыбнулась, но в ее глазах мелькнула некая тень и громила послушно отошел. Надо отдать ему должное – на меня он косых и многообещающих взглядов не бросал. Очко в его пользу.

– Надеюсь это просто обед – улыбнулся я зеленой – А не предложение работы от нимфы Копулы.

– Не знаю. А почему нет? Все любят нимфу. Все рады работать с нимфой.

– Да мне ваша униформа не нравится – признался я, хлопнув себя по бедру прикрытому полой дождевика и брезентовыми штанами. Глянул на широченную спину остановившегося в нескольких шагах амбала. Увидел, что на уровне ягодиц, спрятавшись за затемненным дождевиком, мигает зеленый огонек.

– Не обращай внимания на Брэна. Он сам по себе такой. Любит понравившегося мальчика сначала напугать и только потом влюбить в себя. Но ты не в его вкусе – Брэн девочка томная, любит нежность и ласку, а мальчиков предпочитает добрых и трепетных. Ты не такой.

– Ага… я не такой – согласился я – А вы, девочки, чего подошли-то?

– Предупредить – бригадой Кровяша занялись – лучезарно улыбнулась зеленовласка.

– Поверили только моим словам? – с сомнением прищурился я.

– Не льсти себе, гоблин.

– Успокоила.

– Госпожа Копула узнала обо всем раньше меня. И отдала приказ. Но отсюда лучше уйти пораньше.

– Я передал Кровяшу живое письмецо с обещанием лично прикончить его.

– Не льсти себе, гоблин. Кровяша уже ищут и ему придется пожалеть о своих ошибках. Его девка убила красную гейшу нимфы Копулы. Кровяшу конец.

– Время покажет – пожал я плечами.

– Нам лучше поскорее уйти к центру. Кровяшам нечего терять и они это знают…

Беседу продолжить не удалось – из открывшейся двери медблока выпала побелевшая Йорка. Взмахнула руками в попытке удержать равновесие, и я радостно улыбнулся, подхватывая ее. Обе руки на месте. Не потратив особо много времени, система пришила лапку обратно.

Повернувшись, вручил угрюмо сопящую мрачную Йорку подлетевшему Баску. Зомби подлетел так шустро только благодаря довольно осклабившемуся Рэку, ткнувшего его пятерней в спину.

– Как ты?

– Нормально – пробурчала Йорка, и моя радость стала сильнее – в ее голосе звучала только злость. Никакой обреченность, никакой мрачности. Только злость. Дайте ей срочно любого захудалого Кровяшу и ржавый гвоздь – девушке нужно срочно выпустить пар!

– Ходить можно? – чуть нагнувшись, изучил ее живот. Края раны соединены и заклеены, по краям два широких и кажущихся лишними пластыря.

– Ноги дрожат – призналась напарница.

– Я понесу! – подхватив девушку, Бак повернул лицо ко мне – Куда?

– Идем за зеленой гейшей – широко улыбнулся я, показывая на провожатую – Или?

Зеленовласка выпрямилась и неожиданно официально подтвердила:

– Все верно. Я Норми. Зеленая гейша госпожи Копулы. Следуйте за мной. Госпожа Копула не любит ждать.

Первые десять минут путешествия были ничем непримечательны. Очередной и давно опостылевший марш по безликим стальным коридорам. Редкие экраны вспыхивали, гасли, дарили картинки томно улыбающихся женщин и уверенных мрачных мужчин. Все как один в рабочих комбинезонах, все спокойны и деловиты. Кое-где к экранам приникли счастливцы получившие игровой вызов. Сыграй, выиграй, заработай!

Нам давненько уже ничего не перепадало. Система решила, что мы еще не заслужили короткой передышки и небольшого поощрения? Лотерея судьбы еще не выбрала наши номера?

Коридоры, коридоры….

Тропы, тропы…

Перед моим чуть расфокусированным взглядом проплывали стены с черными прямоугольниками вентиляционных решеток, яркие пятна экранов.

Странно… я чувствую себя не гоблином, шагающим по тропе. Я ощущаю себя куском мусора, плывущим по дырявой сточной трубе…

Редкая морось, что беззвучно появлялась, скапливалась в ямках пластиковой материи и крупными мутными каплями скатывалась по дождевику, набрала силу и превратилась в мелкий дождик. Дождевики часто застучали от ударов капелек, по капюшону побежали ручейки. По гладкой стали пола побежала широкая рифленая дорожка, сразу перестали скользить ботинки. Над нашими головами частые сегменты пластикового потолка. Потолок похож на огромную змею с яркой мозаичной окраской. На скелет змеи с кусками сохранившейся шкуры – многие сегменты декоративного и защищающего от вечного дождя потолка отсутствуют, в коридор с шумом изливаются небольшие шумные водопады.

Наш путь лежит через них – нагнув головы, мы пробиваем мутную гладь водяных штор, принимаем на прикрытые пластиком плечи тяжесть льющейся воды и делаем шаг дальше, оставляя преграду за спиной. Уж лучше так, чем шаг в сторону, к стене, где льющиеся потоки не так сильны – пол вдоль стен залит бурлящей грязной водой, не успевающей уходить в частые сточные решетки.

В паре мест решетки по периметру закрыты невысокими мелкими ситами, рядом сидят сгорбленные фигуры прикрытые дождевиками или большими зонтами. Изредка фигуры оживают. Подобно больным черепахам они медленно вытягивают из рукавов кисти рук, окунают их в воду и проводят по ситам, что-то проверяя, собирая, выгружая мелкие крошки и комочки черно-зеленой слизи в небольшие пакеты или банки. Облепленные мокрыми снаружи и потными изнутри перчатками распухшие и покрытые багровыми язвами кисти рук снова скрываются в рукавах, фигура затихает, превращаясь в уличное украшение. У некоторых под прозрачными дождевиками мигают разноцветные скорбные огоньки, расположенные в явно символичных местах – гроздь мигающих красных огоньков в левой части груди, паутина разноцветных огоньков покрывающих окунающиеся в грязную воду ладони, серые или белые огоньки в пустых глазницах под капюшонами, алые и желтые огоньки пульсирующие за щеками, в ушах, на макушке. Мигающий и тухнущий зыбкий свет освещает изможденные лица и сбегающие по щеке длинные ниточки татуировок, показывающих долгие изломанные судьбы неудачников.

Дренажтаун… город широких возможностей, город забитый липким дерьмом и едкой мочой, город с живыми уличными статуями с огоньками в пустых глазницах…