Ладно.

Впереди – Зомбилэнд. Двенадцать тонких проходов с рельсами – к бункерам. Еще один, тринадцатый, идущий к центру, очень похож на тот, что ведет если не прямиком к больничным корпусам, то куда-то в ту сторону. За заваренными стальными дверьми – холодильники. И, думается мне, там содержатся веселые пациенты специальной лечебницы Тихие Буки.

А куда ведет последний проход? Четырнадцатый, который похож на сломанный мизинец отклоненный резко в сторону? И почему мне кажется, что оттуда тянет и тянет знакомым запахом?

– Рэк со мной – тихо велел я – Остальным занять позицию у входа в центральный коридор. Ждать.

Ускорившись, я нырнул в четырнадцатый коридор и сразу ощутил уклон – мы спускались. Сопящий в затылок орк заинтересованно похрюкивал и принюхивался. Да. Знакомый запах. Знакомые ощущения. Мы будто уже когда-то шагали по такому вот коридору. Уже вроде как ощущали такой же запах. Это сраное ощущение дежавю..

– Эта вонь… Трупы – прошелестел орк и в его голосе слышалось смутное изумление – Трупы…

– Трупы – подтвердил я.

– Вот сука дерьмо нездоровое… командир, неужто опять мать их? А?

– Да быть не может – едва слышно ответил я, перешагивая золотую границу и оказываясь на повороте. Круто сворачивающий коридор начинал резко спускаться, а рядом с нами имелась вентиляционная решетка откуда мощно несло запахом воды, тухлятины, свежего мяса и столь же свежего дерьма.

– Вот сука…

– Да ладно – широко-широко ощерился я, осторожно опуская модернизированный игстрел на один из прутьев решетки – Да ладно…

За стеной и решеткой был зал. Большой прямоугольный зал с пробитой подпотолочной трубой, откуда хлестала водопадом вода. В углу нагромождения костей и черепов, какое-то барахло. В центре нечто вроде решетчатого островка. За ним, прилепленное к стене, гнездилище из багрово-сизой плоти. В дальней от нас стене широкий проход с поднятой входной решеткой и что-то вроде моста, пересекающего глубокую чернеющую в стальном полу пропасть. И медленно опускающий брюхо на решетку оранжевый плукс с бешено пульсирующей мерзкой опухолью. И четырнадцать могучих рыцарей в блистающих доспехах, что стояли цепочкой от входа, через мост и до самого центра зала. А вокруг ворочалась и кружила стая матерых огромных плуксов всех известных мне расцветок. Чешуйчатые твари дергались, кружились, танцевали, топтались по свежим кровавым брызгам. Оранжевый плукс широко разинул пасть, выпуская из чрева чернокожую красотку в шортиках и полумаске. Больше на ней ничего. Красивая полная грудь, задорно смотрящие на мир соски, руки сплошь покрытые татуировкой, золотые и красные нити татуировок сбегают по плечам, тянутся к влажному от слюны плукса животику, уходят под низко сидящие мокрые шортики…

– О, великая – склонив голову, громогласно прогрохотал стоящий впереди рыжебородый рыцарь – Сегодня день твоего восхождения. Я золотой лидер Туррион! Я влюблен и склоняю колено пред тобой! Прошу тебя! Стань моей единственной солнечной девой! Я…

– Хы! – сказал я, нажимая спуск игстрела.

– Хы! – согласился орк, делая то же самое.

Перечеркнутая очередью игл чернокожая сука рухнула на решетку. Взвился на дыбы раненый оранжевый плукс. Заплясали и многие другие твари, получая ранения от Рэка. Дернув орка на себя, я заставил его прекратить огонь и бешено заорал сквозь решетку:

– Я сука знал, что вам понравится! Я и еще добавлю, хренососы! Я и в третий раз наведаюсь!

– Сосите, гномы! – завопил Рэк, возобновляя стрельбу и со звоном колотя иглами по стальным башкам охреневших рыцарей пялящихся на дохлую жрицу – Сосите, падлы!

– Уходим.

– Ага.

Развернувшись, мы бросились прочь и тут же рухнули, когда решетка за нами буквально завибрировала от сотен ударивших по ней игл. Загромыхал огнестрел, вбивая в решетку облака картечи. Мы шустро ползли по стальному и никак не могли унять рвущий нас на части бешеный хохот.

– А-А-А-А-А-А-А-А! – вопль был настолько диким, что перекрыл грохот пальбы – А-А-А-А-А-А-А-А! НЕТ! НЕТ! НЕТ!

– Че это он так убивается? – недоуменно пропыхтел орк, пытаясь меня обогнать.

Не дав ему этого сделать, я предположил:

– Может пальчик поранил?

– Точно!

Стрельба резко оборвалась. Сквозь решетку влетел грохочущий разъяренный голос:

– ОДИ-И-И-И-И-И-И-И! Это ведь был ты?! Это был ты?! Будь мужиком! Признайся!

– Я! – не стал я скрывать – Это был я! Гоблин Оди! И я сука всех вас выжгу ублюдков! Всех выжгу!

– Ты мертвец, Оди! Ты МЕРТВЕ-Е-Е-ЕЦ! А-А-А-А!

– Может он что-то питал к той суке? – предположил я, приостанавливаясь.

– Или чем-то питал ее – заржал Рэк, перезаряжая игстрел – Питал, питал, потом переворачивал и снова…

– Тихо – прервал я предположения орка и прислушался к смутному реву за решеткой. Туррион продолжал орать. Но орал уже не нам:

– Послать отряд Прикормов! Обещать им статус серебра за голову Оди! Обещать статус золота, если притащат ублюдка живым! Живым! Сука живым! Я хочу его живым! Хочу его живым!

– Командир – тревожно встрепенулся Рэк, успокаивающе кладя мне ладонь на плечо – Кажись тебя хотят трахнуть!

– Послать за ними Зеверу Отверженную с ее стаей!

– Но…

– ДЕ-Е-ЕЛА-А-А-Й!!!

Покинув коридор, мы рванули к встревоженно переминающимся бойцам, и я снова ощутил дежавю. Только в тот раз там приплясывала Йорка с ее извечным «Лопнуть и сдохнуть! Что там произошло, гоблин ты трахнутый?!».

– Быстро! – бросил я, протискиваясь мимо мечника и устремляясь по коридору – Вот прямо сука быстро!

В этом броске мы выложились на все сто. Дохляка с якорем в ухе пришлось тащить волоком – он быстро выдохся. Но бросать его пока я не хотел – хоть он так и не пригодился. Но может еще пригодится?

Коридор вел вперед прямой как стрела. Он не сужался, освещение было ровным, сам коридор безликим и это радовало – по таким коридорам ходят столь же безликие техники и уборщики. Эти коридоры их дом родной. Их артерии. Их рай обетованный. Их… черт… опять одна чушь в голове.

Лестницу мы едва не пропустили. И не удивительно – она была в боковом неглубоком отнорке погруженным в темноту. Коридор тянулся дальше и там, вроде как, упирался в развилку. Но я предпочел сначала попробовать здесь. И, поднимаясь по первым ступеням, уже слышал нарастающий шум из покинутого нами коридора – лязгающие и тяжелые частые шаги. Будто там неслось стадо подкованных металлом рыцарей… а как же золотая черта, что мы пересекли?

Ударившись грудью в сталь, я разочарованно зашипел, но тут же схватился за знакомый круг запора и под скулеж перепуганного багажа бешено закрутил ее с помощью Рэка. В паре мест кремальеру заклинило, но помогли остальные бойцы и чертов замок мы открыли и… снова ударились о сталь. Дверь опять не поддалась.

– На себя! – рявкнул я, хватаясь и подаваясь назад.

На застонавшем ободе сомкнулись грязные лапы, сквад дружно дернулся назад… и едва не полетели вниз, когда стальная створка поддалась нашим усилиям. Орк сунулся туда, его опередил оттолкнувший Каппа, что крутнулся там с мечом и коротко рубанул. Мне под ноги подкатилась гримасничающая распухшая голова. Милая! Аж поцеловать захотелось эту зомбячью голову.

– Какой-то небольшой подвал! – выдохнул Каппа – Дыра в стене. А там буки.

– Вперед – кивнул я, выскакивая в подвал – К бою, сквад! Мы в Зомбилэнде!

– Дверь? – спросила Джоранн – Можно попытаться…

– Не – мотнул я головой и ощерился в широкой усмешке – Оставь нараспашку! Это же шанс, Джоранн. Это охрененный сука шанс! За мной!

Мельком бросив короткий взгляд на распахнутую дверь, я рванул к бетонной лестнице ведущей наверх. Как я и ожидал, приведшая нас сюда дверь с этой стороны была замаскирована под бетонную панель неотличимую от остальных.

Выскочив наверх, замер в кустах.

Так…

Мы сейчас где? Сориентироваться… сориентироваться…

Вот корпуса. Мы точно в Зомбилэнде. Причем находится не у «Жопы-Т», а ближе к середине. Подвал, что исторгнул нас, не относится к корпусам – развалины какой-то кирпичной хозяйственной постройки похожей на котельную. Поддайте зомбакам кипяточку, кочегары! Поддайте кипяточку!